Бояться глупо (с)
Решила выложить свой рассказ, написанный в 17 лет. Думаю, вдруг кому интересно будет 
А то лежит он у меня на компьютере, никому не нужный и одинокий ^^
Сначала он вставал по будильнику ровно в пять, а потом необходимость заводить часы отпала – Мартин просыпался самостоятельно в одно и то же время каждое утро. Вряд ли в этом мире существовало хоть что-то, что могло бы помешать ему исполнить свой ритуал. Однажды Мартину позвонила подруга детства и попросила встретить её в аэропорту. Как раз в пять утра. Она слёзно его умоляла, сказала, что у неё нет денег даже на такси, а вещей так много, что она не сможет с ними управиться одна. Мартин очень удивился. Они не виделись уже давно, и Мартин недоумевал, почему она позвонила именно ему. Должно быть, с остальными знакомыми у неё были трудные отношения. А даже если и так, то какое ему до этого дело? У самого Мартина вообще не было знакомых, с которыми у него были бы хоть какие-то отношения, потому что он никогда не трудился ни с кем эти отношения хоть сколько-нибудь поддерживать. Поэтому, слушая свою бывшую подругу, Мартин только нетерпеливо косился на часы. Ритуал грозился нарушиться из-за какой-то глупости.
Конечно, Мартин не поехал в то утро в аэропорт. И благодаря этому потерял ещё одни отношения, что, впрочем, нисколько его не огорчало. Куда важнее для него была эта прогулка. Обычная прогулка по песку. Мартин не то что никогда не плавал, он ног-то почти не мочил. Просто любил гулять по пустынному пляжу и ради этого готов был вставать сколь угодно рано.
О чём он думал во время своих прогулок? Ведь должен же человек о чём-то размышлять, если он целый час шатается без дела! Но не спешите. Мартин ни за что не расскажет вам, о чём думает каждый день, гуляя по берегу океана с пяти до шести утра.
Сегодня океан удивительно спокоен. Мартин был уже достаточно хорошо знаком с его настроениями. Он знал океан лучше, чем кто бы то ни было, даже лучше, чем опытный моряк. Наверное, потому, что он оставался с океаном наедине и научился улавливать малейшие изменения течения. Только для Мартина это было не «изменение течения», а изменение настроения. Да, он действительно очень любил океан. Так что, трудно объяснить, почему он никогда не плавал. Уж точно не из-за холодной воды.
Мартин разулся и пошёл босиком, наслаждаясь приятным ощущением прохладного песка под ногами. Лёгкий, ненавязчивый ветер трепал его волосы. Мартин любил ветер и песок любил. Он, вообще, был настоящим ценителем красоты природы, и ради этой красоты готов был отправиться в самые невероятные места. Но получилось так, что Мартин застрял на одном месте и никак не мог выбраться из проклятой Калифорнии. Хотя всегда мечтал путешествовать. Он представлял, как однажды проснётся не здесь, а где-нибудь в другом месте, где, возможно, даже не будет океана. Может, там будут заснеженные горные склоны или опасные дикие джунгли. Вот, пожалуй, о чём думал Мартин Коллинз, совершая свои ежедневные прогулки.
Возможно, он как раз представлял, как будет стоять на вершине горы, и как ветер будет обдувать его лицо, когда услышал эти всплески. Как будто где-то поблизости кто-то бил руками по воде. Мартин ускорил шаг, высматривая причину неожиданного и неприятного шума. И точно - в воде кто-то плескался. Точнее, тонул. Мартин не представлял, как можно тонуть в таком спокойном океане, а ещё он не представлял, как этот тип оказался здесь в такую рань. Но он тонул, а это не оставляло времени на дальнейшие размышления.
Чертыхаясь и испытывая чуть ли не сильнейшее раздражение в своей жизни, Мартин сбросил рубашку и побежал в воду. Как он и предполагал, она оказалась ледяной. Обиженная кожа сразу заколола иголками. Мартин поплыл навстречу утопающему, который уже почти скрылся под водой. Кстати, надо сказать, Мартин плавал быстро, как, впрочем, и всякий, кто родился и вырос в Калифорнии. Возможно, его быстрота как раз и спасла этого парня. Мартин обхватил руками обессилившее щуплое тело и глубоко вздохнул. Теперь ему предстояла более сложная задача: вернуться на берег. Но Мартин и с этим блестяще справился, даже не почувствовав усталости.
К счастью, утопающий не успел наглотаться воды и пришёл в себя сразу после того, как Мартин положил его на песок. Парень открыл глаза и спросил охрипшим голосом:
- Я уже умер?
- А ты догадайся, - отозвался Мартин.
Парень приподнялся на локтях и посмотрел сначала на Мартина, потом на океан, и снова на Мартина.
- Ты что, вытащил меня?
Ну вот, ещё один дурацкий вопрос. Что за идиот?
- Чёрт! Ты вытащил меня! – в голосе парня не слышалось радости. Он встал, и оказалось, что они с Мартином были одного роста, как, впрочем, и возраста. – Ты меня вытащил, кретин! Зачем ты сделал это?!! Кто просил тебя?!!!
- Вот это благодарность! Я, между прочим, жизнь тебе спас, а мог бы и не надрываться! - закричал в ответ Мартин.
- Вот и не надрывался бы, - парень попытался поправить слипшиеся волосы. Видимо, он хотел выглядеть достойно.
- А ты, стало быть, утопиться решил? – Мартин не сдержал ухмылки. В его тоне проскользнули язвительные интонации. – Девчонка бросила, что ли?
- Вот ещё! Стал бы я топиться из-за девчонки!
- Я понял, - вздохнул Мартин, в его голосе уже не было насмешки. – Ты нарик. Наширялся и полез в воду.
- Да пошёл ты! Никакой я не нарик!
- А что тогда?! Объясни, зачем ты решил утопиться?!
Он тоже вздохнул, нервным движением потёр глаза.
- Я… я решил, что мне незачем жить. Нет смысла жизни. И всё. Я собирался покончить с бесполезной жизнью, а ты всё испортил.
- Ну, извини, - отозвался слегка удивлённый Мартин. Он, вообще-то, не ожидал, что парень так просто откроет перед ним причины попытки суицида.
- "Извини"? – переспросил он и выронил нервный смешок. – Ты что, правда извиняешься? И если я сейчас опять полезу в воду, ты уже не станешь меня спасать?
- Ну, почему же, стану.
- Так я и знал. Так что, не надо извиняться.
- Ну, ладно, - Мартин пожал плечами. – Если с этим разобрались, тогда я, пожалуй, пойду домой.
И он развернулся и зашагал обратно, расстроенный, что привычная прогулка сорвалась из-за какого-то придурка, который никак не может найти своё место в жизни. Но Мартин не сделал и десяти шагов, когда услышал, что парень догоняет его с криком:
- Эй! Подожди!
Мартин остановился с видом человека, который делает величайшее одолжение, и повернулся к парню.
- Что ещё?
- Ты сказал, что снова спас бы меня, если бы я опять попытался утопиться, но в то же время ты сейчас просто спокойно уходишь и оставляешь меня, зная, что я могу повторить свою попытку, - произнёс он на одном дыхании.
- А что, ты предлагаешь мне теперь нянчиться с тобой до конца жизни?
- Нет, я… просто, неужели тебе всё равно?
- Я сделал своё дело – спас тебя. А что ты будешь делать после того, как я уйду, это уже не моё дело.
- И много в мире вещей, которые ты считаешь «не своим делом»? Или ты думаешь, что если пожар не у тебя дома, а в доме напротив, то это уже не твоё дело?
- Послушай, чего тебе надо? Отстань от меня. Дальше будешь спасать себя сам.
Утром следующего дня Мартин Коллинз уже и не помнил о вчерашнем происшествии. Его память всегда работала на него. Мартин мог общаться со своей памятью так же, как с океаном, и понимать её без слов. И память слушалась его. Если Мартин приказывал забыть что-то, просто выбросить из головы, память подчинялась. Любое неприятное событие не оставляло в его душе никакого осадка.
Он собрался, настроился на прогулку и вышел на улицу. Вдохнул чистый утренний воздух, пахнущий океаном, и только тогда заметил сидящего на крыльце вчерашнего парня. Надо сказать, что свои эмоции Мартин умел контролировать так же хорошо, как и память. Потому что, если бы он этого не умел, то сейчас просто взвыл бы от досады.
Парень поднялся и заминающейся походкой подошёл к Мартину. А Мартин сразу заметил его нерешительность, понял, что тот хочет сказать что-то важное, но ему не хватает мужества. В таких ситуациях обычно идут людям навстречу. Но только не Мартин. Всем своим видом он выражал недружелюбие и раздражение.
- Я не решился позвонить в дверь, - сказал парень, почёсывая затылок. – Думал, что ты ещё спишь. Поэтому решил подождать здесь.
- Я рано встаю, - сказал Мартин в ответ. Голос его отдавал холодным металлом, как позвякивание ключей, которые он держал в руках.
Но его собеседник, похоже, твёрдо решил сказать то, зачем пришёл.
- Вчера я повёл себя не очень хорошо, - пробормотал он, и Мартин чуть было не рассмеялся ему в лицо. Но он умел контролировать свои эмоции. – Я даже не сказал тебе спасибо.
- «Спасибо»? Интересно. Вчера ты готов был убить меня, а сегодня благодаришь. Что, уже передумал топиться?
- Я-то, может и утопился бы. Но твои слова не давали мне покоя.
- Какие слова?
- Ты сказал, тебя не касается, что я буду делать после твоего ухода. И это заставило меня о многом задуматься.
- И поэтому ты передумал топиться?
- Я решил подождать с этим. Ты странный человек, и я хочу узнать тебя получше.
Тут уже даже Мартин не удержался.
- Ты что, спятил? Зачем я тебе нужен? И зачем ты мне нужен? Ты исчез из моей жизни ещё вчера на пляже. Так что, нечего караулить меня. Найди себе другое занятие, - сказал Мартин и прошёл мимо него, спустившись с крыльца на тропинку, ведущую к океану. Он думал, что парень снова побежит его догонять, но тот так и остался стоять на крыльце. Ну и чёрт с ним, подумал Мартин. Было бы непростительным свинством помешать его прогулке дважды.
Как всегда, близость океана и размеренный шаг успокоили Мартина. Однако так легко выкинуть из головы этот разговор не получалось.
Я решил подождать с этим. Ты странный человек, и я хочу узнать тебя получше.
Эти слова не просто выбили Мартина из равновесия, они напугали его.
Но, возвращаясь домой, Мартин уже об этом не думал. Прогулка окончательно успокоила его. Он был уверен, что новый знакомый оставил его в покое, что они больше никогда не увидятся. Мартин нисколько не беспокоился о нём, он не думал о том, что, возможно, его слова как-то расстроили парня. Ему было всё равно, утопится тот или нет. Тогда почему бы он снова полез спасать его? Мартин не знал.
Оказалось, что от нового знакомого не так-то просто отделаться. Подходя к дому, Мартин увидел его сидящим на крыльце. Парень, видимо, просидел здесь всё это время, ожидая, пока Мартин вернётся. Ну что за придурок?!
- Какого чёрта ты сидишь здесь?! – закричал Мартин. – Я же сказал тебе уходить!
Парень поднялся ему навстречу, зевнул. Он уже не казался таким смущённым и нерешительным. Наоборот, теперь смущённым казался Мартин.
- Скажи, а ты каждое утро устраиваешь такие прогулки? – спросил парень. – И часто ты кого-нибудь вылавливаешь? Может, ты специально ходишь высматривать таких, как я?
От злости Мартин даже не смог придумать всегдашнего язвительного ответа. Он не думал, что парень просто шутит, ему казалось, тот пришёл, чтобы поиздеваться над ним, отомстить за то, что Мартин вытащил его. Он не замечал, как парень добродушно улыбается и смотрит на него с любопытством.
- Чего ты прицепился ко мне?! – воскликнул Мартин. – Так и будешь теперь преследовать меня?!
- Но ты же меня спас. Ты не можешь теперь просто так исчезнуть из моей жизни. Потому что ты ответственен за то, что я до сих пор жив. Это как в «Маленьком принце»: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Так что, ты тоже, можно сказать, в ответе за меня.
- Ты в своем уме, парень?
- Кстати. Я так ведь и не представился. Меня зовут
Питер. А тебя?
- Меня? – Мартин даже растерялся. К нему редко кто обращался с таким вопросом. – Я Мартин Коллинз.
- Так официально, - Питер усмехнулся. – Можно называть тебя просто Марти?
Мартин снова начал злиться. Что ещё за «просто Марти»?
- Слушай, пропусти меня домой. Я тороплюсь, и мне некогда болтать с тобой.
- Какие такие супер-важные дела могут быть у человека в шесть десять утра? Я не пропущу тебя домой. И тебе придётся принять мою благодарность. Позволь мне хотя бы угостить тебя пивом.
- Не думаю, что это такая уж хорошая идея. Меня выводят из себя все пивные заведения. Там слишком людно.
- Ерунда. Я знаю одно классное местечко. Там всегда тихо. Особенно в такое раннее время.
Мартин решил, что этот тип всё равно не отстанет от него, пока он не согласится выпить с ним. А отговорок у Мартина больше не было.
- Если я пойду с тобой, обещаешь, что отстанешь?
- Даю слово. Больше ты меня никогда не увидишь. И никогда не услышишь. Максимум – прочитаешь в газете, что я утопился.
- Отлично. Тогда я согласен.
- И всё-таки ты странный.
Мартин пожал плечами.
- Никогда об этом не думал. Так что, куда нам идти?
- Это недалеко. А так как ты, судя по всему, местный, ты должен знать это место.
- А ты что, не местный?
- Нет, вообще-то. Я из Айдахо. Был там когда-нибудь?
- Нет. Я никогда не уезжал из Калифорнии.
- Шутишь?! – Питер даже остановился и вытаращил глаза.
- С чего мне шутить?
- Не знаю. Просто я всю жизнь путешествую, и мне трудно представить, что ты всё время сидишь на одном месте.
Мартин хотел сказать, что всегда мечтал путешествовать, но его мечте так и не удалось сбыться. Он хотел рассказать, как любит красивые виды, ветер и океан, но не сказал. Мартин никогда не рассказывал о своих мечтах. Никому. Не потому что боялся, что не сбудется, а потому что он просто не мог произнести свою мечту вслух. Его язык никогда не бывал настолько развязан, чтобы сделать это, да ещё перед незнакомым человеком.
Питер развалился на стуле напротив. В его стакане с пивом позвякивали кубики льда, и Питер нарочно болтал стакан, чтобы послушать этот звук.
- Поверить не могу, что ты никогда здесь не был, - сказал он. – Это же самый лучший бар в окрестностях, а ты даже никогда о нём не слышал.
- Говорю же, я не любитель таких мест, - Мартин даже не пытался скрыть раздражение. Он надеялся, что своим поведением оттолкнет Питера, и тот оставит его в покое. Но враждебный настрой не только не отталкивал, он как будто притягивал Питера.
Ты странный человек, и я хочу узнать тебя получше.
Всю дорогу сюда Питер болтал не переставая. Он рассказал, что с детства колесит по штатам, и объездил уже всю Америку.
- Знаешь, я ведь играю в группе.
- Правда, что ли? Ну тогда понятно, почему ты такой психопат. Вы, музыканты, все такие.
- Я не психопат, я играю на барабанах, - сказал он так, как будто это всё объясняло.
- Тогда почему ты такой тощий?
- Я не тощий, - обиделся Питер, и Мартин уже обрадовался. Может, если его обидеть, он отстанет. Но лицо Питера тут же снова осветилось улыбкой: - У меня просто такой стиль. Для того, чтобы бить по барабанам, не обязательно иметь мускулатуру. К тому же, моей девушке не нравятся накачанные парни.
- Ух ты, у тебя ещё и девушка есть. Интересно знать, она в курсе того, что ты вчера делал?
- Нет конечно! Она всё равно бы ничего не поняла.
- И правильно сделала бы. Мне вот тоже трудно понять человека, который будучи при девчонке и при любимом деле, захотел покончить с собой.
- Поверь, приятель, это не так уж важно. Ты ведь судишь только со стороны. Тебе может показаться, что у меня всё есть, но это не так, - он снова звякнул кубиками льда и сделал медленный осторожный глоток. Потом поставил стакан на стол, а сам наклонился к Мартину, как будто собирался сказать ему нечто важное. – У меня не было кое-чего другого. Огня. Любимое, как ты говоришь, дело, меня не радовало. Точнее, оно перестало меня радовать. Девушка тоже, как будто перестала что-то значить для меня. Я словно почувствовал себя оторванным от жизни. Все люди куда-то спешили, что-то делали, карабкались по жизни как могли, а я мог только созерцать. Знаешь, как это ужасно – чувствовать себя сторонним наблюдателем? Огонь исчез. Вот и всё. Я сгорел, потух.
- Тоже мне, Курт Кобейн, - фыркнул Мартин. – Небось, прочитал его предсмертную записку и тоже захотел стать крутым.
- Курт тут ни при чём, - сказал Питер серьёзно. – Быть может, с ним и происходило что-то похожее. Но вряд ли то же самое. Да это и не важно, что с ним происходило. Потому что Курт мёртв, а я жив, благодаря тебе, или по твоей вине, даже не знаю. В любом случае, спасибо. Если бы я умер, не узнал бы тебя.
Мартин напрягся. Ему не нравилось, что разговор принимает серьёзный оборот. Такие разговоры требуют предельной искренности от собеседника, и он знал, что этот парень говорит абсолютно искренне. А Мартин так не мог и никогда даже не пытался. Поэтому он мечтал только об одном: поскорее уйти отсюда. Питер не обманул его, это было действительно тихое место, и эта тишина уже начинала действовать ему на нервы. Впервые в жизни привычная тишина пугала его. Тишина и этот вкрадчивый шёпот, на который перешёл Питер – всё это заставляло его поёжиться.
- Не смотри на меня с таким ужасом, - улыбнулся Питер. – Я ни на что не намекаю. Я в самом деле рад, что мы встретились. Понимаешь, я верю, что в мире нет ни одной случайной встречи, ни одного случайного знакомства. Кто-то считает, что жизнь – это череда случайных совпадений. А я думаю, что жизнь – это цепочка тесно связанных между собой событий. И эта цепочка никогда не прерывается. Все мы связаны. Все мы влияем друг на друга.
- Ну, не знаю, - Мартин пожал плечами. Он только сейчас заметил, что так и не притронулся к своему пиву, и он не мог понять, как Питер успевает говорить и допивать при этом второй стакан. – Я ещё не встречал никого, кто мог бы на меня повлиять.
- Ух ты! Да ты у нас бетонная стена! Но я должен сказать, что тоже никогда не встречал кого-то, кто мог бы действительно серьёзно на меня повлиять. Кардинально. Может, это будешь ты, а? Ведь ты уже отсрочил мою смерть своими случайными словами, которые до сих пор не дают мне покоя. И я сказал, что хотел бы узнать тебя получше, а сейчас понял, что вряд ли мне это удастся. Ты ведь не очень разговорчив, да? Стал бы ты откровенничать перед таким придурком, как я? Нет конечно! Ни за что не стал бы. Ты, наверное, и с самыми близкими друзьями не слишком многословен?
- У меня почти нет друзей, - ответил Мартин. По совести он должен был произнести эту фразу без слова «почти».
- Не может быть! У всех есть друзья. Я вот хорошо общаюсь с ребятами из группы. Можно даже сказать, что мы лучшие друзья. С большой натяжкой, конечно, но это так. Мы бы поубивали друг за друга. Смешно, что когда я познакомился с ними, я очень долго путал их имена. Потому что их зовут Джимми, Джек, Джон и Джером. И это притом, что двое из них братья-близнецы. Невероятно, правда? Я с трудом вписывался в их компанию. А как зовут твоих друзей?
- Моих друзей? – рассеянно переспросил Мартин. Он мог бы сейчас что-нибудь просто придумать. Имена несуществующих друзей или даже какую-нибудь историю о каждом из них. Ему вдруг стало стыдно оттого, что у него никого нет. Раньше ему было хорошо только от одной мысли о полном одиночестве, но сейчас ему было стыдно признаться этому парню, что у него совсем нет друзей. Поэтому он просто молчал, чем себя и выдал.
- О нет, приятель! – прошептал Питер. – У тебя что, совсем друзей нет? Ты ни с кем не общаешься, что ли?
Мартин продолжал молчать. Он боялся, что сейчас начнёт краснеть, потому что ненавидел себя, когда краснел. Мартин думал, что он давно уже избавился от этой дурацкой привычки. Он научился контролировать любые эмоции, а теперь этот парень всё испортил!
- Лично мне это кажется просто невероятным! – продолжал Питер. – Потому что у меня по паре друзей в каждом штате. И по девчонке, если уж на то пошло. Я уже забыл имена многих из них, но хорошо помню каждого в лицо. Один из них Кривой Билл из Алабамы. Классный парень, весёлый, у него был кривой, изогнутый нос, из-за которого его все травили. Но он был просто офигенный чувак. Недавно я получил телеграмму от его брата, который сообщил, что Билл разбился на машине. Я по-настоящему рыдал, когда узнал об этом. Это очень тяжело – терять друзей. Ты даже не представляешь, как.
Да, Мартин действительно не представлял. И впервые он пожалел об этом. Впервые почувствовал себя ущербным. Впервые задумался: «А вдруг со мной действительно что-то не так?».
- Ты так и не выпил своё пиво, - сказал Питер, кивнув на его стакан, и поставил свой, пустой, на стол. – Допивай, а то получится, что я так тебя и не отблагодарил. А мне пора бежать, - он мельком глянул на часы и встал. – Я сдержу своё слово. Больше ты меня никогда не увидишь. И не услышишь. И, возможно, даже не прочитаешь в газете.
Мартин хотел спросить, не передумал ли Питер топиться, но почему-то не смог. Вся его язвительность куда-то исчезла.
Питер махнул ему рукой, и Мартин вяло махнул в ответ. Он снова остался один.
На следующее утро случилось невероятное. Такого с Мартином Коллинзом никогда не бывало. Он проспал свою прогулку. Для Мартина это стало настоящей катастрофой.
А всё из-за этого Питера. Третий раз он всё испортил. Нет, возможно, он не хотел ничего портить, но получилось так, что Мартин до трёх ночи не мог уснуть, потому что этот необычный парень никак не шёл из головы. Мартин снова и снова прокручивал в памяти их разговор. Он слышал тишину и позвякивание кубиков льда.
Сначала он пытался приказать своей памяти стереть информацию об этом дне, но потом понял, что это бесполезно, перестал сопротивляться и решил наплевать на всё. Мартина терзало смутное беспокойство, и он никак не мог определить причины. Когда под утро он, наконец, заснул, то даже не помнил ни о какой ежедневной прогулке. А когда проснулся, на часах было без пятнадцати семь. В ужасе Мартин вскочил с кровати. Он никак не мог понять, как же так получилось, он не верил, что такое возможно! Это могло случиться с кем угодно, но только не с ним! Только не с Мартином Коллинзом!
Мартин полуодетым выскочил на крыльцо. Ему почему-то казалось, что Питер сидит там. Но, конечно, на крыльце никого не было. В конце концов, Питер же пообещал исчезнуть из его жизни.
На крыльце лежала только утренняя газета. Мартин поднял её и начал с жадностью читать заголовки и перелистывать страницы. Нигде не было никаких заметок об утопившемся музыканте.
Весь день Мартин ходил туда-сюда по дому, снедаемый всё тем же смутным беспокойством, и не в состоянии придумать себе какое-нибудь занятие. Когда стемнело, и на улице смолкли последние крики гуляк, Мартин решил пройтись к океану. Конечно, ничто не могло заменить его утреннюю прогулку, но сидеть взаперти Мартин тоже больше не мог.
Океан был неспокоен. Лунная дорожка колыхалась на волнах. Мартин разулся и, как обычно, пошёл вдоль берега. Так он надеялся прогнать тревогу. Но шум воды не успокаивал, а только нагонял тоску.
Когда Мартин увидел человека в воде, он протёр глаза, чтобы удостовериться, что это ему не мерещится. Человек, который без сомнения был Питером, не тонул, а только входил в воду. Мартин всё ещё не верил своим глазам.
- Стой! – закричал он и побежал к Питеру, не замечая, что намочил ноги в холодной воде. – Не делай этого!
Питер оглянулся. На его лице отразилось удивление, не меньшее, чем на лице Мартина.
- Не делай чего? – пробормотал он.
Мартин остановился, отдышался.
- Не топись, - выдохнул он.
Питер рассмеялся.
- А ты, оказывается, обманщик.
- Что? – не понял Мартин.
- Да-да, ты обманщик. Ты обманул меня. Ты сказал, что не ходишь высматривать таких, как я. Сказал, что просто гуляешь. А на самом деле ты подкарауливаешь нас, утопленников… Эй? Что с тобой? Ты подумал, что я опять собираюсь топиться? Вообще-то, я просто хотел освежиться. Мы с ребятами отыграли только что концерт.
- Значит, ты не собирался… - Мартин чувствовал себя полнейшим идиотом, но ему почему-то стало от этого весело. А ещё он почувствовал огромное облегчение. Облегчение, которого ему не приносили газетные статьи и прогулки по берегу. Тревога отступила.
- Это был отличный концерт, - Питер мечтательно улыбнулся, зачерпнул рукой воду и вылил её на плечи. – Для меня последний. Я же ведь собрался уйти из группы. Придётся Джимми, Джеку, Джону и Джерому искать себе нового барабанщика.
- Но почему? – спросил Мартин. Он стоял в воде уже по колено.
- Потому что завтра я уезжаю. Сначала навещу родителей в Айдахо, а потом рвану куда-нибудь на Север. Что поделать, я просто не могу долго сидеть на одном месте.
- И что, ты просто так бросишь свою группу и свою девушку?
- Не совсем. Девушка меня уже бросила после того, как я рассказал, как пытался утопиться. Я знаю, что не надо было этого делать, но не смог удержаться. Я просто думал, что мы должны доверять друг другу. А вышла лажа. Она сказала, что не хочет иметь никаких дел с таким психом, как я. Второй человек за день назвал меня психом. Первым был ты, если помнишь. А что касается группы, то они для меня уже ничего не значат. Я больше не могу приносить им пользу, понимаешь? Я больше не могу играть на барабанах так же хорошо, как раньше. А значит, я должен найти для себя что-то новое. Значит, я просто должен уйти. Быть может, твоя теория верна, и все мы в мире лишь одинокие странники.
- Какая ещё моя теория?! – опешил Мартин.
- Ну, ты ведь так думаешь, разве нет? Ты одиночка и не хочешь ничего менять. Одинокий странник, ведь так?
- Но я не говорил тебе этого.
- Я просто знаю, что ты так думаешь. Мне этого достаточно, - он посмотрел на Луну, и на мгновение взгляд его стал таким же серьёзным, как был в том баре. А потом Питер снова улыбнулся и посмотрел на Мартина. – Хочешь, я покажу тебе свою машину? Готов поспорить, что более жуткой тачки ты никогда не видел. И вряд ли увидишь. И вряд ли услышишь. И уж точно не прочитаешь в газете.
- Ну… - промямлил Мартин. Он и сам не заметил, как превратился в мямлю.
- Пойдём, - Питер зашагал к берегу, поднимая волны. – Это жуткий драндулет. Я именно на нём объездил все штаты. И тебе предстоит увидеть, во что он после этого превратился. Нет, конечно, он и до этого был страшон, но после моих поездок превратился в настоящего доходягу.
Питер снова завёлся и начал, не останавливаясь, трепаться о своей машине. Обычно люди не гордятся старыми автомобилями и хотят променять их на новые, но только не Питер. Судя по всему, эта машина стала для него настоящим другом. Мартин не знал, каково это – обожать машину, на которой ты объездил штаты. У него самого было уже несколько машин – богатые родители любили его баловать. Но Мартину никогда даже в голову не приходило просто сесть и уехать куда-нибудь. Он мечтал о путешествиях и даже о далёких странах, а сам никогда не покидал Калифорнию. Не то чтобы ему не хватало решимости укатить куда глаза глядят, наплевав на всё ради воплощения своей мечты, нет, он даже никогда не думал об этом. Никогда не думал над тем, что нужно сделать для воплощения этой мечты.
Раньше Мартин любил и уважал себя. Но в эту ночь с ним определённо произошла какая-то перемена. Возможно, он даже ещё не осознавал, насколько она велика. Потому что Мартин не только утратил к себе всяческое уважение, он вдруг почувствовал себя полным ничтожеством. Ничтожеством по сравнению с человеком, который был рядом с ним. Но разве не он, Мартин Коллинз, всегда ставил себя выше других? Разве не в его глазах сверстники всегда выглядели недоумками? Разве не он раз и навсегда отказался от общения с людьми, которые лишь раздражали и бесили его? Неужели он всё-таки что-то упустил? Что-то очень простое и важное?
Машина Питера в самом деле была ужасна.
- Чёрт! И как только ты ездишь на ней?! – воскликнул Мартин. – У неё же даже стёкол нет! Ты её что, из металлолома собрал?
- Честно говоря, я не знаю, кто её собрал. Я даже не знаю, какого она года. Мой папаша купил её у кого-то и притащил домой, когда мне было двенадцать. А через четыре года я начал учиться водить. Знаешь, как надо мной вся школа ржала? Хотя, откуда тебе знать. Ты же из обеспеченной семьи.
Впервые Мартин услышал в его голосе сарказм.
- А откуда ты знаешь, из какой я семьи? – спросил он.
- Как откуда? Я же видел твой дом! Всё так шикарно. Не сам же ты на это заработал. Откуда такие деньги у человека, который ещё и колледж-то не окончил. Так ведь? Ты ещё учишься?
- Учусь. И ты прав, у меня действительно богатые родители.
- Я угадал, - Питер любовно провёл рукой по запылённому корпусу машины. Его взгляд блестел, на губах снова заиграла улыбка. – С тех пор эта машина со мной. Отец наскрёб себе на новую, а мне отдал эту. Хотя я не знаю, чем его новая от моей отличается. И где он их только берёт, такие? Но она хороша, моя машина. Хочешь прокатиться?
- Даже не знаю, - Мартин с опаской заглянул внутрь.
- Не переживай. Из неё можно много выжать. Ну, что смотришь? Садись!
Мартин и сам не заметил, как оказался в машине. Изнутри её вид был ещё более странным, чем снаружи: все стены облеплены наклейками с символикой любимых рок-групп Питера, а на спинках сидений прикреплены значки (тоже с группами), из разломанного бардачка торчит маленький барабан, с привязанными к нему палочками. Пока Мартин разглядывал всё это богатство, Питер продолжал говорить:
- Для меня никогда не было важно, что обо мне думают другие. У меня не было денег на новую машину, и мне оставалось только полюбить эту. И что самое странное: все мои друзья тоже полюбили её. Поначалу они относились к ней так же, как ты. Вообще, поначалу ко мне многие относятся, как ты. Ко мне и ко всему, что со мной связано. Многие из них до сих пор считают меня ненормальным. Ты не представляешь, сколько школ я сменил, и в каждой у меня было полно врагов. Точнее, их и врагами-то назвать нельзя. Потому что я был для них козлом отпущения. А они были для меня просто собачьим дерьмом. Но были и те, кто смог полюбить меня. И каждый раз, когда кто-то из моих знакомых говорит мне: «Питер, ты классный чувак!», я думаю про себя: «Чёрт, наверное, я, в самом деле, не так уж плох». И я вижу, как ты ко мне относишься. Я видел это презрительное снисхождение уже во многих до тебя. Поэтому оно меня нисколько не трогает. Но в тебе есть нечто, что отличает тебя от тех пустоголовых оборванцев, что били меня в школе. Ты так относишься ко мне не потому, что я кажусь тебе странным или неправильным, или попросту придурком. А потому, что ты ко всем так относишься. Вот, что тебя отличает. Так что, куда поедем-то?
Мартин тщетно старался переварить услышанное, а последний вопрос окончательно подкосил его. Он никак не мог понять, как у Питера получается так ловко переплетать обыденные темы с серьёзными, а потом как будто сводить всё к шутке. Наверное, это талант, такой же, как умение говорить, не прекращая пить при этом пиво.
- Эй, Марти? Проснись! Я спрашиваю, куда мы поедем?
Мартин заметил, что уже не чувствует раздражения, когда его называют «Марти», хотя раньше он бы за это морду набил.
- Не знаю… мне всё равно.
- ОК, всё равно – так всё равно. Тогда, можно вопрос в тему?
Мартин слабо кивнул, но, казалось, что Питеру этого и не требовалось. Он и так спросил бы.
- Тебе действительно было всё равно, что я буду делать после того, как ты уйдёшь с пляжа?
Каждое слово как будто вонзалось в спину Мартина острыми иглами. Каждое слово заставляло его вздрогнуть и поморщиться. Он уже не мог придумать привычного язвительного ответа. И что самое ужасное: он бы может и рад ответить, что ему было не всё равно, что он сказал это только, чтобы Питер отвязался от него. Но ведь ему и правда было наплевать. Он думал только о том, что прогулка сорвалась, а до завтрашнего утра ещё целые сутки. Он был зол, и он был бы даже рад, если бы Питер провалился ко всем чертям.
- Если не хочешь, можешь не отвечать. Я пойму, - сказал Питер, снова почему-то шёпотом.
- Но ведь, если я не отвечу, это будет всё равно что «да»?
- Лучше не отвечай. Тогда я буду хотя бы надеяться, что ты просто не хочешь сознаться в том, что думаешь ещё о ком-то, кроме себя. Просто ты не можешь признаться. Так что, пожалуйста, не отвечай.
Эти слова, пожалуй, поразили Мартина больше всего, что было сказано Питером до этого. Потому что, на самом деле, Питер знал ответ. Он знал, что Мартину было всё равно, что он никогда не думает ни о ком, кроме себя, но всё же он не хотел, чтобы Мартин произносил это вслух. Не потому что надеялся, что ошибается. А потому что знал, как неприятно будет Мартину сказать правду.
Вряд ли Мартин смог по достоинству оценить возможности раритетной машины Питера. Потому что он с трудом соображал, где находится. Он слышал только то, что Питер говорил, и его слова стали для Мартина чем-то вроде центра Вселенной.
Они съездили на скалистый пляж, где Питер рассказал Мартину о своей любви к камням интересной формы. Они долго бродили по берегу, и Питер подбирал гладкие камешки, подолгу вертел их в руках, а потом забрасывал далеко в океан. Мартин и сам не заметил, как присоединился к этому ребяческому занятию. Он сам не заметил, как рассказал Питеру о своей мечте – путешествовать. Это случилось как бы между делом, и Питер сказал:
- Пока мы молоды, нам хочется отправиться куда глаза глядят. Нам хочется увидеть и узнать мир. И, возможно, даже встретить своё счастье и свою любовь. Но чем старше мы становимся, тем меньше у нас шансов осуществить свои планы. Я считаю, что мы должны делать всё сегодня, потому что завтра может быть уже поздно. Я считаю, что никогда не поздно что-то изменить в нашей жизни. И если ты хочешь уехать, чтобы посмотреть мир и узнать, насколько он прекрасен, то делай это сейчас.
Мартин забросил свой камешек, и тот с громким плеском упал в воду. Что он мог ответить? Что он слишком труслив для такого решительного шага? Что он никогда всерьёз даже не задумывался об осуществлении своей мечты? Что он всё равно состарится и умрёт в своей Калифорнии? Мартин опять погрузился в продолжительное молчание, потому что ненавидел говорить правду.
На обратном пути Мартин и сам не заметил, как уснул. Сказалась прошлая бессонная ночь. Питер разбудил его, когда они уже приехали. На горизонте забрезжил рассвет.
- Я что, уснул? – удивился Мартин.
- Да, приятель. Видимо, я утомил тебя своей болтовнёй, - улыбнулся Питер. – Мне все говорят, что я слишком много болтаю, но мне на это наплевать.
Они вышли из машины. Питер прямым ходом зашагал освежиться к океану. Он, похоже, тоже устал – походка была неровной, медленной. Мартин пошёл за ним. Он тоже еле волочил ноги. Ведь раньше Мартин никогда не спал в машине и не знал, как это утомительно.
- Мы должны попрощаться, - сказал Мартин, догоняя Питера. – Ты ведь уже сегодня уедешь в Айдахо.
- Да. А это значит, что и ты тоже был всего лишь случайной остановкой.
- В каком смысле?
- Это значит, что я всегда уезжаю, а те, с кем я успел подружиться, остаются позади. Я редко вижусь с ними вновь.
Мартин не успел прийти в себя после слова «подружиться», как Питер резко развернулся к нему и ляпнул нечто, ещё более поразительное:
- Поехали со мной, - в его глазах не было и тени шутки. – Твоя мечта исполнится. А я буду знать, что ты не зря спас мне жизнь, что я остался жив, чтобы исполнить чью-то мечту.
Мартин сделал назад один шаг, который сам по себе уже можно было считать ответом.
- Я не могу. Не могу всё бросить.
- Ты сможешь всё что угодно, если захочешь! Ведь когда-то же нужно всё бросить к чертям и отправиться за тем, что дорого тебе. Ведь ты не знаешь, что будет завтра! Вдруг ты умрёшь, и мечта так и останется неисполненной!
Ещё один шаг назад.
- Прекрати, Питер. Я готов признать, что ты был единственным человеком, который смог произвести на меня впечатление, но к такому решительному шагу ты не сможешь меня подтолкнуть. Так что, всего доброго.
- И это всё, что ты можешь сказать?! Ты сохранил мне жизнь, чёрт побери! Ты ответственен за то, что я до сих пор дышу воздухом и пуляю камешки в воду! Ты не можешь просто так уйти! Иначе я буду думать, что зря живу!
- А что я должен сделать, чтобы ты понял, что живёшь не зря?
- Ты должен измениться! Если я буду знать, что смог повлиять на такого упёртого придурка, как ты, то моя жизнь не будет напрасной!
Нельзя сказать, что Мартин обозлился на «упёртого придурка». Но почему-то он психанул.
- Оставь меня в покое! Я не несу ответственности за то, что ты жив! Так что просто отстань от меня! Мне никто не нужен, чтобы исполнить мечту! Я смогу сделать это сам, в любой момент, когда только захочу! Так что, вали в свой Айдахо и забудь, что я когда-то встретился на твоём пути!
- Это невозможно, - вздохнул Питер. – Мы все влияем друг на друга. И ты, Мартин, повлиял на меня намного сильнее других людей.
- Рад за тебя. Но меня не так-то просто изменить, Питер. Я, в самом деле, упёртый придурок.
Он развернулся и пошёл так же, как в то утро, на пляже. И так же он надеялся, что Питер побежит за ним и снова начнёт уговаривать уехать вместе и плюнуть на всё. И так же, как в то утро, Питер остался стоять на месте, а Мартин даже не оглянулся на него.
У Мартина Коллинза никогда не было друзей. Он больше любил проводить время один. Конечно, у него было много знакомых, как и у любого нормального человека, но никому из них он не рассказывал о своей мечте, а значит, они не были его друзьями. Наверное, именно поэтому он вырос таким себялюбивым трусом. Потому что сейчас, когда ему представилась возможность завести настоящего друга, замечательного человека, который даже умер бы за него, он сделал шаг назад. Когда ему представилась возможность исполнить свою мечту, он ещё раз отступил. Чего же он так испугался? Изменить привычную устоявшуюся жизнь? Или изменить себе? Наверное, всё дело как раз в том, что Мартин Коллинз не хотел изменять себе. Он хотел быть таким, каким был, и идти по жизни и дальше всё в том же обличии.
И сейчас он смотрел в потолок, лежа на своей кровати, и, несмотря на всю усталость, не мог уснуть. Было уже половина шестого, Мартин снова пропустил свою любимую прогулку, но даже не думал об этом. Ритм его жизни был нарушен, ритм его жизни вдруг стал быстрее, а звук жизни стал насыщеннее и громче.
Мартин представлял, как Питер катит сейчас в своём раздолбанном драндулете по запылённой дороге под музыку старичков «Rolling Stones» и тихонько подпевает. А потом эта картинка сменилась другой: Питер медленно заходит в воду и идёт, пока волны не накроют его с головой.
Тебе действительно было всё равно, что я буду делать после того, как ты уйдёшь с пляжа?
Мартин Коллинз резко сел на своей постели. Теперь ему не было всё равно. И теперь он спрашивал себя: а что сделал Питер после того, как он, Мартин, ушёл? Поехал ли он в Айдахо, подпевая своим любимым Роллингам? Или остался? А если остался, то что он сделал? Что он сделал?
Тиканье часов, казалось, становилось всё громче. Мартин понял, что сойдёт с ума, если останется в этой комнате. Если останется в этом доме. Поэтому он выбежал из спальни, спустился в гостиную, прыгая через две ступеньки, и вылетел, наконец, на крыльцо.
Машина Питера стояла на том же месте. Но самого Питера нигде не было видно. Не уехал. Остался.
А если остался, то что сделал?
Молчаливый океан. И сегодня Мартин ненавидел его. Мы в ответе за тех, кого приручили.
Мартин побежал по тропинке вниз, к океану, и ему почему-то казалось, что он до сих пор слышит тиканье часов из своей спальни. Он ненавидел это тиканье и эти часы и всё, что окружало его сейчас. Он так мечтал, чтобы стрелки повернулись на пару часов назад, чтобы Мартин смог сказать, что да, он поедет с ним. Что да, Питер живёт не зря. И что он отличный парень, чёрт его побери!
Питер стоял у самого берега и забрасывал в воду камушки. Мартин сразу остановился, а Питер обернулся и выбросил горстку камешков, оставшихся у него в руке.
- Ну, наконец-то, - сказал он. – Я уж думал, ты никогда не придёшь.
- Что? – не понял Мартин.
- Я жду тебя здесь, – ответил Питер.
- Зачем? – вкрадчиво поинтересовался Мартин. Он действительно ничего не понимал.
- Как зачем? Чтобы уехать.
- Но я же сказал, что не поеду.
- Да мало ли, что ты сказал! Я же знаю, что такому упёртому придурку нужно время, чтобы пересилить себя.
- Ты просто козёл!
Питер ухмыльнулся.
- А ты что, подумал, я уже утопился?
- А что я должен был ещё подумать, когда увидел твою пустую машину?!
- Так тебе и надо, Мартин. Ты заслужил этот урок. И теперь ты, наконец-то, сможешь засунуть свои дурацкие принципы сам знаешь куда.
Мартин вздохнул и улыбнулся.
- Ты прав. Я хочу поехать с тобой.
- Я рад, что нам по пути. Я так устал путешествовать один, - и Питер протянул ему руку. Он был первым человеком, кто сделал это. И Мартин, который никогда никому не пожимал руки, с улыбкой ответил на этот дружеский жест.
А то лежит он у меня на компьютере, никому не нужный и одинокий ^^ Одиночка
прочитать
Каждое утро человек по имени Мартин Коллинз отправлялся на берег океана и совершал привычную прогулку. Это продолжалось уже в течение нескольких лет и стало обязательным ритуалом, без которого Мартин не мог обойтись. Сначала он вставал по будильнику ровно в пять, а потом необходимость заводить часы отпала – Мартин просыпался самостоятельно в одно и то же время каждое утро. Вряд ли в этом мире существовало хоть что-то, что могло бы помешать ему исполнить свой ритуал. Однажды Мартину позвонила подруга детства и попросила встретить её в аэропорту. Как раз в пять утра. Она слёзно его умоляла, сказала, что у неё нет денег даже на такси, а вещей так много, что она не сможет с ними управиться одна. Мартин очень удивился. Они не виделись уже давно, и Мартин недоумевал, почему она позвонила именно ему. Должно быть, с остальными знакомыми у неё были трудные отношения. А даже если и так, то какое ему до этого дело? У самого Мартина вообще не было знакомых, с которыми у него были бы хоть какие-то отношения, потому что он никогда не трудился ни с кем эти отношения хоть сколько-нибудь поддерживать. Поэтому, слушая свою бывшую подругу, Мартин только нетерпеливо косился на часы. Ритуал грозился нарушиться из-за какой-то глупости.
Конечно, Мартин не поехал в то утро в аэропорт. И благодаря этому потерял ещё одни отношения, что, впрочем, нисколько его не огорчало. Куда важнее для него была эта прогулка. Обычная прогулка по песку. Мартин не то что никогда не плавал, он ног-то почти не мочил. Просто любил гулять по пустынному пляжу и ради этого готов был вставать сколь угодно рано.
О чём он думал во время своих прогулок? Ведь должен же человек о чём-то размышлять, если он целый час шатается без дела! Но не спешите. Мартин ни за что не расскажет вам, о чём думает каждый день, гуляя по берегу океана с пяти до шести утра.
Сегодня океан удивительно спокоен. Мартин был уже достаточно хорошо знаком с его настроениями. Он знал океан лучше, чем кто бы то ни было, даже лучше, чем опытный моряк. Наверное, потому, что он оставался с океаном наедине и научился улавливать малейшие изменения течения. Только для Мартина это было не «изменение течения», а изменение настроения. Да, он действительно очень любил океан. Так что, трудно объяснить, почему он никогда не плавал. Уж точно не из-за холодной воды.
Мартин разулся и пошёл босиком, наслаждаясь приятным ощущением прохладного песка под ногами. Лёгкий, ненавязчивый ветер трепал его волосы. Мартин любил ветер и песок любил. Он, вообще, был настоящим ценителем красоты природы, и ради этой красоты готов был отправиться в самые невероятные места. Но получилось так, что Мартин застрял на одном месте и никак не мог выбраться из проклятой Калифорнии. Хотя всегда мечтал путешествовать. Он представлял, как однажды проснётся не здесь, а где-нибудь в другом месте, где, возможно, даже не будет океана. Может, там будут заснеженные горные склоны или опасные дикие джунгли. Вот, пожалуй, о чём думал Мартин Коллинз, совершая свои ежедневные прогулки.
Возможно, он как раз представлял, как будет стоять на вершине горы, и как ветер будет обдувать его лицо, когда услышал эти всплески. Как будто где-то поблизости кто-то бил руками по воде. Мартин ускорил шаг, высматривая причину неожиданного и неприятного шума. И точно - в воде кто-то плескался. Точнее, тонул. Мартин не представлял, как можно тонуть в таком спокойном океане, а ещё он не представлял, как этот тип оказался здесь в такую рань. Но он тонул, а это не оставляло времени на дальнейшие размышления.
Чертыхаясь и испытывая чуть ли не сильнейшее раздражение в своей жизни, Мартин сбросил рубашку и побежал в воду. Как он и предполагал, она оказалась ледяной. Обиженная кожа сразу заколола иголками. Мартин поплыл навстречу утопающему, который уже почти скрылся под водой. Кстати, надо сказать, Мартин плавал быстро, как, впрочем, и всякий, кто родился и вырос в Калифорнии. Возможно, его быстрота как раз и спасла этого парня. Мартин обхватил руками обессилившее щуплое тело и глубоко вздохнул. Теперь ему предстояла более сложная задача: вернуться на берег. Но Мартин и с этим блестяще справился, даже не почувствовав усталости.
К счастью, утопающий не успел наглотаться воды и пришёл в себя сразу после того, как Мартин положил его на песок. Парень открыл глаза и спросил охрипшим голосом:
- Я уже умер?
- А ты догадайся, - отозвался Мартин.
Парень приподнялся на локтях и посмотрел сначала на Мартина, потом на океан, и снова на Мартина.
- Ты что, вытащил меня?
Ну вот, ещё один дурацкий вопрос. Что за идиот?
- Чёрт! Ты вытащил меня! – в голосе парня не слышалось радости. Он встал, и оказалось, что они с Мартином были одного роста, как, впрочем, и возраста. – Ты меня вытащил, кретин! Зачем ты сделал это?!! Кто просил тебя?!!!
- Вот это благодарность! Я, между прочим, жизнь тебе спас, а мог бы и не надрываться! - закричал в ответ Мартин.
- Вот и не надрывался бы, - парень попытался поправить слипшиеся волосы. Видимо, он хотел выглядеть достойно.
- А ты, стало быть, утопиться решил? – Мартин не сдержал ухмылки. В его тоне проскользнули язвительные интонации. – Девчонка бросила, что ли?
- Вот ещё! Стал бы я топиться из-за девчонки!
- Я понял, - вздохнул Мартин, в его голосе уже не было насмешки. – Ты нарик. Наширялся и полез в воду.
- Да пошёл ты! Никакой я не нарик!
- А что тогда?! Объясни, зачем ты решил утопиться?!
Он тоже вздохнул, нервным движением потёр глаза.
- Я… я решил, что мне незачем жить. Нет смысла жизни. И всё. Я собирался покончить с бесполезной жизнью, а ты всё испортил.
- Ну, извини, - отозвался слегка удивлённый Мартин. Он, вообще-то, не ожидал, что парень так просто откроет перед ним причины попытки суицида.
- "Извини"? – переспросил он и выронил нервный смешок. – Ты что, правда извиняешься? И если я сейчас опять полезу в воду, ты уже не станешь меня спасать?
- Ну, почему же, стану.
- Так я и знал. Так что, не надо извиняться.
- Ну, ладно, - Мартин пожал плечами. – Если с этим разобрались, тогда я, пожалуй, пойду домой.
И он развернулся и зашагал обратно, расстроенный, что привычная прогулка сорвалась из-за какого-то придурка, который никак не может найти своё место в жизни. Но Мартин не сделал и десяти шагов, когда услышал, что парень догоняет его с криком:
- Эй! Подожди!
Мартин остановился с видом человека, который делает величайшее одолжение, и повернулся к парню.
- Что ещё?
- Ты сказал, что снова спас бы меня, если бы я опять попытался утопиться, но в то же время ты сейчас просто спокойно уходишь и оставляешь меня, зная, что я могу повторить свою попытку, - произнёс он на одном дыхании.
- А что, ты предлагаешь мне теперь нянчиться с тобой до конца жизни?
- Нет, я… просто, неужели тебе всё равно?
- Я сделал своё дело – спас тебя. А что ты будешь делать после того, как я уйду, это уже не моё дело.
- И много в мире вещей, которые ты считаешь «не своим делом»? Или ты думаешь, что если пожар не у тебя дома, а в доме напротив, то это уже не твоё дело?
- Послушай, чего тебе надо? Отстань от меня. Дальше будешь спасать себя сам.
* * *
Утром следующего дня Мартин Коллинз уже и не помнил о вчерашнем происшествии. Его память всегда работала на него. Мартин мог общаться со своей памятью так же, как с океаном, и понимать её без слов. И память слушалась его. Если Мартин приказывал забыть что-то, просто выбросить из головы, память подчинялась. Любое неприятное событие не оставляло в его душе никакого осадка.
Он собрался, настроился на прогулку и вышел на улицу. Вдохнул чистый утренний воздух, пахнущий океаном, и только тогда заметил сидящего на крыльце вчерашнего парня. Надо сказать, что свои эмоции Мартин умел контролировать так же хорошо, как и память. Потому что, если бы он этого не умел, то сейчас просто взвыл бы от досады.
Парень поднялся и заминающейся походкой подошёл к Мартину. А Мартин сразу заметил его нерешительность, понял, что тот хочет сказать что-то важное, но ему не хватает мужества. В таких ситуациях обычно идут людям навстречу. Но только не Мартин. Всем своим видом он выражал недружелюбие и раздражение.
- Я не решился позвонить в дверь, - сказал парень, почёсывая затылок. – Думал, что ты ещё спишь. Поэтому решил подождать здесь.
- Я рано встаю, - сказал Мартин в ответ. Голос его отдавал холодным металлом, как позвякивание ключей, которые он держал в руках.
Но его собеседник, похоже, твёрдо решил сказать то, зачем пришёл.
- Вчера я повёл себя не очень хорошо, - пробормотал он, и Мартин чуть было не рассмеялся ему в лицо. Но он умел контролировать свои эмоции. – Я даже не сказал тебе спасибо.
- «Спасибо»? Интересно. Вчера ты готов был убить меня, а сегодня благодаришь. Что, уже передумал топиться?
- Я-то, может и утопился бы. Но твои слова не давали мне покоя.
- Какие слова?
- Ты сказал, тебя не касается, что я буду делать после твоего ухода. И это заставило меня о многом задуматься.
- И поэтому ты передумал топиться?
- Я решил подождать с этим. Ты странный человек, и я хочу узнать тебя получше.
Тут уже даже Мартин не удержался.
- Ты что, спятил? Зачем я тебе нужен? И зачем ты мне нужен? Ты исчез из моей жизни ещё вчера на пляже. Так что, нечего караулить меня. Найди себе другое занятие, - сказал Мартин и прошёл мимо него, спустившись с крыльца на тропинку, ведущую к океану. Он думал, что парень снова побежит его догонять, но тот так и остался стоять на крыльце. Ну и чёрт с ним, подумал Мартин. Было бы непростительным свинством помешать его прогулке дважды.
Как всегда, близость океана и размеренный шаг успокоили Мартина. Однако так легко выкинуть из головы этот разговор не получалось.
Я решил подождать с этим. Ты странный человек, и я хочу узнать тебя получше.
Эти слова не просто выбили Мартина из равновесия, они напугали его.
Но, возвращаясь домой, Мартин уже об этом не думал. Прогулка окончательно успокоила его. Он был уверен, что новый знакомый оставил его в покое, что они больше никогда не увидятся. Мартин нисколько не беспокоился о нём, он не думал о том, что, возможно, его слова как-то расстроили парня. Ему было всё равно, утопится тот или нет. Тогда почему бы он снова полез спасать его? Мартин не знал.
Оказалось, что от нового знакомого не так-то просто отделаться. Подходя к дому, Мартин увидел его сидящим на крыльце. Парень, видимо, просидел здесь всё это время, ожидая, пока Мартин вернётся. Ну что за придурок?!
- Какого чёрта ты сидишь здесь?! – закричал Мартин. – Я же сказал тебе уходить!
Парень поднялся ему навстречу, зевнул. Он уже не казался таким смущённым и нерешительным. Наоборот, теперь смущённым казался Мартин.
- Скажи, а ты каждое утро устраиваешь такие прогулки? – спросил парень. – И часто ты кого-нибудь вылавливаешь? Может, ты специально ходишь высматривать таких, как я?
От злости Мартин даже не смог придумать всегдашнего язвительного ответа. Он не думал, что парень просто шутит, ему казалось, тот пришёл, чтобы поиздеваться над ним, отомстить за то, что Мартин вытащил его. Он не замечал, как парень добродушно улыбается и смотрит на него с любопытством.
- Чего ты прицепился ко мне?! – воскликнул Мартин. – Так и будешь теперь преследовать меня?!
- Но ты же меня спас. Ты не можешь теперь просто так исчезнуть из моей жизни. Потому что ты ответственен за то, что я до сих пор жив. Это как в «Маленьком принце»: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Так что, ты тоже, можно сказать, в ответе за меня.
- Ты в своем уме, парень?
- Кстати. Я так ведь и не представился. Меня зовут
Питер. А тебя?
- Меня? – Мартин даже растерялся. К нему редко кто обращался с таким вопросом. – Я Мартин Коллинз.
- Так официально, - Питер усмехнулся. – Можно называть тебя просто Марти?
Мартин снова начал злиться. Что ещё за «просто Марти»?
- Слушай, пропусти меня домой. Я тороплюсь, и мне некогда болтать с тобой.
- Какие такие супер-важные дела могут быть у человека в шесть десять утра? Я не пропущу тебя домой. И тебе придётся принять мою благодарность. Позволь мне хотя бы угостить тебя пивом.
- Не думаю, что это такая уж хорошая идея. Меня выводят из себя все пивные заведения. Там слишком людно.
- Ерунда. Я знаю одно классное местечко. Там всегда тихо. Особенно в такое раннее время.
Мартин решил, что этот тип всё равно не отстанет от него, пока он не согласится выпить с ним. А отговорок у Мартина больше не было.
- Если я пойду с тобой, обещаешь, что отстанешь?
- Даю слово. Больше ты меня никогда не увидишь. И никогда не услышишь. Максимум – прочитаешь в газете, что я утопился.
- Отлично. Тогда я согласен.
- И всё-таки ты странный.
Мартин пожал плечами.
- Никогда об этом не думал. Так что, куда нам идти?
- Это недалеко. А так как ты, судя по всему, местный, ты должен знать это место.
- А ты что, не местный?
- Нет, вообще-то. Я из Айдахо. Был там когда-нибудь?
- Нет. Я никогда не уезжал из Калифорнии.
- Шутишь?! – Питер даже остановился и вытаращил глаза.
- С чего мне шутить?
- Не знаю. Просто я всю жизнь путешествую, и мне трудно представить, что ты всё время сидишь на одном месте.
Мартин хотел сказать, что всегда мечтал путешествовать, но его мечте так и не удалось сбыться. Он хотел рассказать, как любит красивые виды, ветер и океан, но не сказал. Мартин никогда не рассказывал о своих мечтах. Никому. Не потому что боялся, что не сбудется, а потому что он просто не мог произнести свою мечту вслух. Его язык никогда не бывал настолько развязан, чтобы сделать это, да ещё перед незнакомым человеком.
* * *
Питер развалился на стуле напротив. В его стакане с пивом позвякивали кубики льда, и Питер нарочно болтал стакан, чтобы послушать этот звук.
- Поверить не могу, что ты никогда здесь не был, - сказал он. – Это же самый лучший бар в окрестностях, а ты даже никогда о нём не слышал.
- Говорю же, я не любитель таких мест, - Мартин даже не пытался скрыть раздражение. Он надеялся, что своим поведением оттолкнет Питера, и тот оставит его в покое. Но враждебный настрой не только не отталкивал, он как будто притягивал Питера.
Ты странный человек, и я хочу узнать тебя получше.
Всю дорогу сюда Питер болтал не переставая. Он рассказал, что с детства колесит по штатам, и объездил уже всю Америку.
- Знаешь, я ведь играю в группе.
- Правда, что ли? Ну тогда понятно, почему ты такой психопат. Вы, музыканты, все такие.
- Я не психопат, я играю на барабанах, - сказал он так, как будто это всё объясняло.
- Тогда почему ты такой тощий?
- Я не тощий, - обиделся Питер, и Мартин уже обрадовался. Может, если его обидеть, он отстанет. Но лицо Питера тут же снова осветилось улыбкой: - У меня просто такой стиль. Для того, чтобы бить по барабанам, не обязательно иметь мускулатуру. К тому же, моей девушке не нравятся накачанные парни.
- Ух ты, у тебя ещё и девушка есть. Интересно знать, она в курсе того, что ты вчера делал?
- Нет конечно! Она всё равно бы ничего не поняла.
- И правильно сделала бы. Мне вот тоже трудно понять человека, который будучи при девчонке и при любимом деле, захотел покончить с собой.
- Поверь, приятель, это не так уж важно. Ты ведь судишь только со стороны. Тебе может показаться, что у меня всё есть, но это не так, - он снова звякнул кубиками льда и сделал медленный осторожный глоток. Потом поставил стакан на стол, а сам наклонился к Мартину, как будто собирался сказать ему нечто важное. – У меня не было кое-чего другого. Огня. Любимое, как ты говоришь, дело, меня не радовало. Точнее, оно перестало меня радовать. Девушка тоже, как будто перестала что-то значить для меня. Я словно почувствовал себя оторванным от жизни. Все люди куда-то спешили, что-то делали, карабкались по жизни как могли, а я мог только созерцать. Знаешь, как это ужасно – чувствовать себя сторонним наблюдателем? Огонь исчез. Вот и всё. Я сгорел, потух.
- Тоже мне, Курт Кобейн, - фыркнул Мартин. – Небось, прочитал его предсмертную записку и тоже захотел стать крутым.
- Курт тут ни при чём, - сказал Питер серьёзно. – Быть может, с ним и происходило что-то похожее. Но вряд ли то же самое. Да это и не важно, что с ним происходило. Потому что Курт мёртв, а я жив, благодаря тебе, или по твоей вине, даже не знаю. В любом случае, спасибо. Если бы я умер, не узнал бы тебя.
Мартин напрягся. Ему не нравилось, что разговор принимает серьёзный оборот. Такие разговоры требуют предельной искренности от собеседника, и он знал, что этот парень говорит абсолютно искренне. А Мартин так не мог и никогда даже не пытался. Поэтому он мечтал только об одном: поскорее уйти отсюда. Питер не обманул его, это было действительно тихое место, и эта тишина уже начинала действовать ему на нервы. Впервые в жизни привычная тишина пугала его. Тишина и этот вкрадчивый шёпот, на который перешёл Питер – всё это заставляло его поёжиться.
- Не смотри на меня с таким ужасом, - улыбнулся Питер. – Я ни на что не намекаю. Я в самом деле рад, что мы встретились. Понимаешь, я верю, что в мире нет ни одной случайной встречи, ни одного случайного знакомства. Кто-то считает, что жизнь – это череда случайных совпадений. А я думаю, что жизнь – это цепочка тесно связанных между собой событий. И эта цепочка никогда не прерывается. Все мы связаны. Все мы влияем друг на друга.
- Ну, не знаю, - Мартин пожал плечами. Он только сейчас заметил, что так и не притронулся к своему пиву, и он не мог понять, как Питер успевает говорить и допивать при этом второй стакан. – Я ещё не встречал никого, кто мог бы на меня повлиять.
- Ух ты! Да ты у нас бетонная стена! Но я должен сказать, что тоже никогда не встречал кого-то, кто мог бы действительно серьёзно на меня повлиять. Кардинально. Может, это будешь ты, а? Ведь ты уже отсрочил мою смерть своими случайными словами, которые до сих пор не дают мне покоя. И я сказал, что хотел бы узнать тебя получше, а сейчас понял, что вряд ли мне это удастся. Ты ведь не очень разговорчив, да? Стал бы ты откровенничать перед таким придурком, как я? Нет конечно! Ни за что не стал бы. Ты, наверное, и с самыми близкими друзьями не слишком многословен?
- У меня почти нет друзей, - ответил Мартин. По совести он должен был произнести эту фразу без слова «почти».
- Не может быть! У всех есть друзья. Я вот хорошо общаюсь с ребятами из группы. Можно даже сказать, что мы лучшие друзья. С большой натяжкой, конечно, но это так. Мы бы поубивали друг за друга. Смешно, что когда я познакомился с ними, я очень долго путал их имена. Потому что их зовут Джимми, Джек, Джон и Джером. И это притом, что двое из них братья-близнецы. Невероятно, правда? Я с трудом вписывался в их компанию. А как зовут твоих друзей?
- Моих друзей? – рассеянно переспросил Мартин. Он мог бы сейчас что-нибудь просто придумать. Имена несуществующих друзей или даже какую-нибудь историю о каждом из них. Ему вдруг стало стыдно оттого, что у него никого нет. Раньше ему было хорошо только от одной мысли о полном одиночестве, но сейчас ему было стыдно признаться этому парню, что у него совсем нет друзей. Поэтому он просто молчал, чем себя и выдал.
- О нет, приятель! – прошептал Питер. – У тебя что, совсем друзей нет? Ты ни с кем не общаешься, что ли?
Мартин продолжал молчать. Он боялся, что сейчас начнёт краснеть, потому что ненавидел себя, когда краснел. Мартин думал, что он давно уже избавился от этой дурацкой привычки. Он научился контролировать любые эмоции, а теперь этот парень всё испортил!
- Лично мне это кажется просто невероятным! – продолжал Питер. – Потому что у меня по паре друзей в каждом штате. И по девчонке, если уж на то пошло. Я уже забыл имена многих из них, но хорошо помню каждого в лицо. Один из них Кривой Билл из Алабамы. Классный парень, весёлый, у него был кривой, изогнутый нос, из-за которого его все травили. Но он был просто офигенный чувак. Недавно я получил телеграмму от его брата, который сообщил, что Билл разбился на машине. Я по-настоящему рыдал, когда узнал об этом. Это очень тяжело – терять друзей. Ты даже не представляешь, как.
Да, Мартин действительно не представлял. И впервые он пожалел об этом. Впервые почувствовал себя ущербным. Впервые задумался: «А вдруг со мной действительно что-то не так?».
- Ты так и не выпил своё пиво, - сказал Питер, кивнув на его стакан, и поставил свой, пустой, на стол. – Допивай, а то получится, что я так тебя и не отблагодарил. А мне пора бежать, - он мельком глянул на часы и встал. – Я сдержу своё слово. Больше ты меня никогда не увидишь. И не услышишь. И, возможно, даже не прочитаешь в газете.
Мартин хотел спросить, не передумал ли Питер топиться, но почему-то не смог. Вся его язвительность куда-то исчезла.
Питер махнул ему рукой, и Мартин вяло махнул в ответ. Он снова остался один.
* * *
На следующее утро случилось невероятное. Такого с Мартином Коллинзом никогда не бывало. Он проспал свою прогулку. Для Мартина это стало настоящей катастрофой.
А всё из-за этого Питера. Третий раз он всё испортил. Нет, возможно, он не хотел ничего портить, но получилось так, что Мартин до трёх ночи не мог уснуть, потому что этот необычный парень никак не шёл из головы. Мартин снова и снова прокручивал в памяти их разговор. Он слышал тишину и позвякивание кубиков льда.
Сначала он пытался приказать своей памяти стереть информацию об этом дне, но потом понял, что это бесполезно, перестал сопротивляться и решил наплевать на всё. Мартина терзало смутное беспокойство, и он никак не мог определить причины. Когда под утро он, наконец, заснул, то даже не помнил ни о какой ежедневной прогулке. А когда проснулся, на часах было без пятнадцати семь. В ужасе Мартин вскочил с кровати. Он никак не мог понять, как же так получилось, он не верил, что такое возможно! Это могло случиться с кем угодно, но только не с ним! Только не с Мартином Коллинзом!
Мартин полуодетым выскочил на крыльцо. Ему почему-то казалось, что Питер сидит там. Но, конечно, на крыльце никого не было. В конце концов, Питер же пообещал исчезнуть из его жизни.
На крыльце лежала только утренняя газета. Мартин поднял её и начал с жадностью читать заголовки и перелистывать страницы. Нигде не было никаких заметок об утопившемся музыканте.
Весь день Мартин ходил туда-сюда по дому, снедаемый всё тем же смутным беспокойством, и не в состоянии придумать себе какое-нибудь занятие. Когда стемнело, и на улице смолкли последние крики гуляк, Мартин решил пройтись к океану. Конечно, ничто не могло заменить его утреннюю прогулку, но сидеть взаперти Мартин тоже больше не мог.
Океан был неспокоен. Лунная дорожка колыхалась на волнах. Мартин разулся и, как обычно, пошёл вдоль берега. Так он надеялся прогнать тревогу. Но шум воды не успокаивал, а только нагонял тоску.
Когда Мартин увидел человека в воде, он протёр глаза, чтобы удостовериться, что это ему не мерещится. Человек, который без сомнения был Питером, не тонул, а только входил в воду. Мартин всё ещё не верил своим глазам.
- Стой! – закричал он и побежал к Питеру, не замечая, что намочил ноги в холодной воде. – Не делай этого!
Питер оглянулся. На его лице отразилось удивление, не меньшее, чем на лице Мартина.
- Не делай чего? – пробормотал он.
Мартин остановился, отдышался.
- Не топись, - выдохнул он.
Питер рассмеялся.
- А ты, оказывается, обманщик.
- Что? – не понял Мартин.
- Да-да, ты обманщик. Ты обманул меня. Ты сказал, что не ходишь высматривать таких, как я. Сказал, что просто гуляешь. А на самом деле ты подкарауливаешь нас, утопленников… Эй? Что с тобой? Ты подумал, что я опять собираюсь топиться? Вообще-то, я просто хотел освежиться. Мы с ребятами отыграли только что концерт.
- Значит, ты не собирался… - Мартин чувствовал себя полнейшим идиотом, но ему почему-то стало от этого весело. А ещё он почувствовал огромное облегчение. Облегчение, которого ему не приносили газетные статьи и прогулки по берегу. Тревога отступила.
- Это был отличный концерт, - Питер мечтательно улыбнулся, зачерпнул рукой воду и вылил её на плечи. – Для меня последний. Я же ведь собрался уйти из группы. Придётся Джимми, Джеку, Джону и Джерому искать себе нового барабанщика.
- Но почему? – спросил Мартин. Он стоял в воде уже по колено.
- Потому что завтра я уезжаю. Сначала навещу родителей в Айдахо, а потом рвану куда-нибудь на Север. Что поделать, я просто не могу долго сидеть на одном месте.
- И что, ты просто так бросишь свою группу и свою девушку?
- Не совсем. Девушка меня уже бросила после того, как я рассказал, как пытался утопиться. Я знаю, что не надо было этого делать, но не смог удержаться. Я просто думал, что мы должны доверять друг другу. А вышла лажа. Она сказала, что не хочет иметь никаких дел с таким психом, как я. Второй человек за день назвал меня психом. Первым был ты, если помнишь. А что касается группы, то они для меня уже ничего не значат. Я больше не могу приносить им пользу, понимаешь? Я больше не могу играть на барабанах так же хорошо, как раньше. А значит, я должен найти для себя что-то новое. Значит, я просто должен уйти. Быть может, твоя теория верна, и все мы в мире лишь одинокие странники.
- Какая ещё моя теория?! – опешил Мартин.
- Ну, ты ведь так думаешь, разве нет? Ты одиночка и не хочешь ничего менять. Одинокий странник, ведь так?
- Но я не говорил тебе этого.
- Я просто знаю, что ты так думаешь. Мне этого достаточно, - он посмотрел на Луну, и на мгновение взгляд его стал таким же серьёзным, как был в том баре. А потом Питер снова улыбнулся и посмотрел на Мартина. – Хочешь, я покажу тебе свою машину? Готов поспорить, что более жуткой тачки ты никогда не видел. И вряд ли увидишь. И вряд ли услышишь. И уж точно не прочитаешь в газете.
- Ну… - промямлил Мартин. Он и сам не заметил, как превратился в мямлю.
- Пойдём, - Питер зашагал к берегу, поднимая волны. – Это жуткий драндулет. Я именно на нём объездил все штаты. И тебе предстоит увидеть, во что он после этого превратился. Нет, конечно, он и до этого был страшон, но после моих поездок превратился в настоящего доходягу.
Питер снова завёлся и начал, не останавливаясь, трепаться о своей машине. Обычно люди не гордятся старыми автомобилями и хотят променять их на новые, но только не Питер. Судя по всему, эта машина стала для него настоящим другом. Мартин не знал, каково это – обожать машину, на которой ты объездил штаты. У него самого было уже несколько машин – богатые родители любили его баловать. Но Мартину никогда даже в голову не приходило просто сесть и уехать куда-нибудь. Он мечтал о путешествиях и даже о далёких странах, а сам никогда не покидал Калифорнию. Не то чтобы ему не хватало решимости укатить куда глаза глядят, наплевав на всё ради воплощения своей мечты, нет, он даже никогда не думал об этом. Никогда не думал над тем, что нужно сделать для воплощения этой мечты.
Раньше Мартин любил и уважал себя. Но в эту ночь с ним определённо произошла какая-то перемена. Возможно, он даже ещё не осознавал, насколько она велика. Потому что Мартин не только утратил к себе всяческое уважение, он вдруг почувствовал себя полным ничтожеством. Ничтожеством по сравнению с человеком, который был рядом с ним. Но разве не он, Мартин Коллинз, всегда ставил себя выше других? Разве не в его глазах сверстники всегда выглядели недоумками? Разве не он раз и навсегда отказался от общения с людьми, которые лишь раздражали и бесили его? Неужели он всё-таки что-то упустил? Что-то очень простое и важное?
Машина Питера в самом деле была ужасна.
- Чёрт! И как только ты ездишь на ней?! – воскликнул Мартин. – У неё же даже стёкол нет! Ты её что, из металлолома собрал?
- Честно говоря, я не знаю, кто её собрал. Я даже не знаю, какого она года. Мой папаша купил её у кого-то и притащил домой, когда мне было двенадцать. А через четыре года я начал учиться водить. Знаешь, как надо мной вся школа ржала? Хотя, откуда тебе знать. Ты же из обеспеченной семьи.
Впервые Мартин услышал в его голосе сарказм.
- А откуда ты знаешь, из какой я семьи? – спросил он.
- Как откуда? Я же видел твой дом! Всё так шикарно. Не сам же ты на это заработал. Откуда такие деньги у человека, который ещё и колледж-то не окончил. Так ведь? Ты ещё учишься?
- Учусь. И ты прав, у меня действительно богатые родители.
- Я угадал, - Питер любовно провёл рукой по запылённому корпусу машины. Его взгляд блестел, на губах снова заиграла улыбка. – С тех пор эта машина со мной. Отец наскрёб себе на новую, а мне отдал эту. Хотя я не знаю, чем его новая от моей отличается. И где он их только берёт, такие? Но она хороша, моя машина. Хочешь прокатиться?
- Даже не знаю, - Мартин с опаской заглянул внутрь.
- Не переживай. Из неё можно много выжать. Ну, что смотришь? Садись!
Мартин и сам не заметил, как оказался в машине. Изнутри её вид был ещё более странным, чем снаружи: все стены облеплены наклейками с символикой любимых рок-групп Питера, а на спинках сидений прикреплены значки (тоже с группами), из разломанного бардачка торчит маленький барабан, с привязанными к нему палочками. Пока Мартин разглядывал всё это богатство, Питер продолжал говорить:
- Для меня никогда не было важно, что обо мне думают другие. У меня не было денег на новую машину, и мне оставалось только полюбить эту. И что самое странное: все мои друзья тоже полюбили её. Поначалу они относились к ней так же, как ты. Вообще, поначалу ко мне многие относятся, как ты. Ко мне и ко всему, что со мной связано. Многие из них до сих пор считают меня ненормальным. Ты не представляешь, сколько школ я сменил, и в каждой у меня было полно врагов. Точнее, их и врагами-то назвать нельзя. Потому что я был для них козлом отпущения. А они были для меня просто собачьим дерьмом. Но были и те, кто смог полюбить меня. И каждый раз, когда кто-то из моих знакомых говорит мне: «Питер, ты классный чувак!», я думаю про себя: «Чёрт, наверное, я, в самом деле, не так уж плох». И я вижу, как ты ко мне относишься. Я видел это презрительное снисхождение уже во многих до тебя. Поэтому оно меня нисколько не трогает. Но в тебе есть нечто, что отличает тебя от тех пустоголовых оборванцев, что били меня в школе. Ты так относишься ко мне не потому, что я кажусь тебе странным или неправильным, или попросту придурком. А потому, что ты ко всем так относишься. Вот, что тебя отличает. Так что, куда поедем-то?
Мартин тщетно старался переварить услышанное, а последний вопрос окончательно подкосил его. Он никак не мог понять, как у Питера получается так ловко переплетать обыденные темы с серьёзными, а потом как будто сводить всё к шутке. Наверное, это талант, такой же, как умение говорить, не прекращая пить при этом пиво.
- Эй, Марти? Проснись! Я спрашиваю, куда мы поедем?
Мартин заметил, что уже не чувствует раздражения, когда его называют «Марти», хотя раньше он бы за это морду набил.
- Не знаю… мне всё равно.
- ОК, всё равно – так всё равно. Тогда, можно вопрос в тему?
Мартин слабо кивнул, но, казалось, что Питеру этого и не требовалось. Он и так спросил бы.
- Тебе действительно было всё равно, что я буду делать после того, как ты уйдёшь с пляжа?
Каждое слово как будто вонзалось в спину Мартина острыми иглами. Каждое слово заставляло его вздрогнуть и поморщиться. Он уже не мог придумать привычного язвительного ответа. И что самое ужасное: он бы может и рад ответить, что ему было не всё равно, что он сказал это только, чтобы Питер отвязался от него. Но ведь ему и правда было наплевать. Он думал только о том, что прогулка сорвалась, а до завтрашнего утра ещё целые сутки. Он был зол, и он был бы даже рад, если бы Питер провалился ко всем чертям.
- Если не хочешь, можешь не отвечать. Я пойму, - сказал Питер, снова почему-то шёпотом.
- Но ведь, если я не отвечу, это будет всё равно что «да»?
- Лучше не отвечай. Тогда я буду хотя бы надеяться, что ты просто не хочешь сознаться в том, что думаешь ещё о ком-то, кроме себя. Просто ты не можешь признаться. Так что, пожалуйста, не отвечай.
Эти слова, пожалуй, поразили Мартина больше всего, что было сказано Питером до этого. Потому что, на самом деле, Питер знал ответ. Он знал, что Мартину было всё равно, что он никогда не думает ни о ком, кроме себя, но всё же он не хотел, чтобы Мартин произносил это вслух. Не потому что надеялся, что ошибается. А потому что знал, как неприятно будет Мартину сказать правду.
Вряд ли Мартин смог по достоинству оценить возможности раритетной машины Питера. Потому что он с трудом соображал, где находится. Он слышал только то, что Питер говорил, и его слова стали для Мартина чем-то вроде центра Вселенной.
Они съездили на скалистый пляж, где Питер рассказал Мартину о своей любви к камням интересной формы. Они долго бродили по берегу, и Питер подбирал гладкие камешки, подолгу вертел их в руках, а потом забрасывал далеко в океан. Мартин и сам не заметил, как присоединился к этому ребяческому занятию. Он сам не заметил, как рассказал Питеру о своей мечте – путешествовать. Это случилось как бы между делом, и Питер сказал:
- Пока мы молоды, нам хочется отправиться куда глаза глядят. Нам хочется увидеть и узнать мир. И, возможно, даже встретить своё счастье и свою любовь. Но чем старше мы становимся, тем меньше у нас шансов осуществить свои планы. Я считаю, что мы должны делать всё сегодня, потому что завтра может быть уже поздно. Я считаю, что никогда не поздно что-то изменить в нашей жизни. И если ты хочешь уехать, чтобы посмотреть мир и узнать, насколько он прекрасен, то делай это сейчас.
Мартин забросил свой камешек, и тот с громким плеском упал в воду. Что он мог ответить? Что он слишком труслив для такого решительного шага? Что он никогда всерьёз даже не задумывался об осуществлении своей мечты? Что он всё равно состарится и умрёт в своей Калифорнии? Мартин опять погрузился в продолжительное молчание, потому что ненавидел говорить правду.
На обратном пути Мартин и сам не заметил, как уснул. Сказалась прошлая бессонная ночь. Питер разбудил его, когда они уже приехали. На горизонте забрезжил рассвет.
- Я что, уснул? – удивился Мартин.
- Да, приятель. Видимо, я утомил тебя своей болтовнёй, - улыбнулся Питер. – Мне все говорят, что я слишком много болтаю, но мне на это наплевать.
Они вышли из машины. Питер прямым ходом зашагал освежиться к океану. Он, похоже, тоже устал – походка была неровной, медленной. Мартин пошёл за ним. Он тоже еле волочил ноги. Ведь раньше Мартин никогда не спал в машине и не знал, как это утомительно.
- Мы должны попрощаться, - сказал Мартин, догоняя Питера. – Ты ведь уже сегодня уедешь в Айдахо.
- Да. А это значит, что и ты тоже был всего лишь случайной остановкой.
- В каком смысле?
- Это значит, что я всегда уезжаю, а те, с кем я успел подружиться, остаются позади. Я редко вижусь с ними вновь.
Мартин не успел прийти в себя после слова «подружиться», как Питер резко развернулся к нему и ляпнул нечто, ещё более поразительное:
- Поехали со мной, - в его глазах не было и тени шутки. – Твоя мечта исполнится. А я буду знать, что ты не зря спас мне жизнь, что я остался жив, чтобы исполнить чью-то мечту.
Мартин сделал назад один шаг, который сам по себе уже можно было считать ответом.
- Я не могу. Не могу всё бросить.
- Ты сможешь всё что угодно, если захочешь! Ведь когда-то же нужно всё бросить к чертям и отправиться за тем, что дорого тебе. Ведь ты не знаешь, что будет завтра! Вдруг ты умрёшь, и мечта так и останется неисполненной!
Ещё один шаг назад.
- Прекрати, Питер. Я готов признать, что ты был единственным человеком, который смог произвести на меня впечатление, но к такому решительному шагу ты не сможешь меня подтолкнуть. Так что, всего доброго.
- И это всё, что ты можешь сказать?! Ты сохранил мне жизнь, чёрт побери! Ты ответственен за то, что я до сих пор дышу воздухом и пуляю камешки в воду! Ты не можешь просто так уйти! Иначе я буду думать, что зря живу!
- А что я должен сделать, чтобы ты понял, что живёшь не зря?
- Ты должен измениться! Если я буду знать, что смог повлиять на такого упёртого придурка, как ты, то моя жизнь не будет напрасной!
Нельзя сказать, что Мартин обозлился на «упёртого придурка». Но почему-то он психанул.
- Оставь меня в покое! Я не несу ответственности за то, что ты жив! Так что просто отстань от меня! Мне никто не нужен, чтобы исполнить мечту! Я смогу сделать это сам, в любой момент, когда только захочу! Так что, вали в свой Айдахо и забудь, что я когда-то встретился на твоём пути!
- Это невозможно, - вздохнул Питер. – Мы все влияем друг на друга. И ты, Мартин, повлиял на меня намного сильнее других людей.
- Рад за тебя. Но меня не так-то просто изменить, Питер. Я, в самом деле, упёртый придурок.
Он развернулся и пошёл так же, как в то утро, на пляже. И так же он надеялся, что Питер побежит за ним и снова начнёт уговаривать уехать вместе и плюнуть на всё. И так же, как в то утро, Питер остался стоять на месте, а Мартин даже не оглянулся на него.
* * *
У Мартина Коллинза никогда не было друзей. Он больше любил проводить время один. Конечно, у него было много знакомых, как и у любого нормального человека, но никому из них он не рассказывал о своей мечте, а значит, они не были его друзьями. Наверное, именно поэтому он вырос таким себялюбивым трусом. Потому что сейчас, когда ему представилась возможность завести настоящего друга, замечательного человека, который даже умер бы за него, он сделал шаг назад. Когда ему представилась возможность исполнить свою мечту, он ещё раз отступил. Чего же он так испугался? Изменить привычную устоявшуюся жизнь? Или изменить себе? Наверное, всё дело как раз в том, что Мартин Коллинз не хотел изменять себе. Он хотел быть таким, каким был, и идти по жизни и дальше всё в том же обличии.
И сейчас он смотрел в потолок, лежа на своей кровати, и, несмотря на всю усталость, не мог уснуть. Было уже половина шестого, Мартин снова пропустил свою любимую прогулку, но даже не думал об этом. Ритм его жизни был нарушен, ритм его жизни вдруг стал быстрее, а звук жизни стал насыщеннее и громче.
Мартин представлял, как Питер катит сейчас в своём раздолбанном драндулете по запылённой дороге под музыку старичков «Rolling Stones» и тихонько подпевает. А потом эта картинка сменилась другой: Питер медленно заходит в воду и идёт, пока волны не накроют его с головой.
Тебе действительно было всё равно, что я буду делать после того, как ты уйдёшь с пляжа?
Мартин Коллинз резко сел на своей постели. Теперь ему не было всё равно. И теперь он спрашивал себя: а что сделал Питер после того, как он, Мартин, ушёл? Поехал ли он в Айдахо, подпевая своим любимым Роллингам? Или остался? А если остался, то что он сделал? Что он сделал?
Тиканье часов, казалось, становилось всё громче. Мартин понял, что сойдёт с ума, если останется в этой комнате. Если останется в этом доме. Поэтому он выбежал из спальни, спустился в гостиную, прыгая через две ступеньки, и вылетел, наконец, на крыльцо.
Машина Питера стояла на том же месте. Но самого Питера нигде не было видно. Не уехал. Остался.
А если остался, то что сделал?
Молчаливый океан. И сегодня Мартин ненавидел его. Мы в ответе за тех, кого приручили.
Мартин побежал по тропинке вниз, к океану, и ему почему-то казалось, что он до сих пор слышит тиканье часов из своей спальни. Он ненавидел это тиканье и эти часы и всё, что окружало его сейчас. Он так мечтал, чтобы стрелки повернулись на пару часов назад, чтобы Мартин смог сказать, что да, он поедет с ним. Что да, Питер живёт не зря. И что он отличный парень, чёрт его побери!
Питер стоял у самого берега и забрасывал в воду камушки. Мартин сразу остановился, а Питер обернулся и выбросил горстку камешков, оставшихся у него в руке.
- Ну, наконец-то, - сказал он. – Я уж думал, ты никогда не придёшь.
- Что? – не понял Мартин.
- Я жду тебя здесь, – ответил Питер.
- Зачем? – вкрадчиво поинтересовался Мартин. Он действительно ничего не понимал.
- Как зачем? Чтобы уехать.
- Но я же сказал, что не поеду.
- Да мало ли, что ты сказал! Я же знаю, что такому упёртому придурку нужно время, чтобы пересилить себя.
- Ты просто козёл!
Питер ухмыльнулся.
- А ты что, подумал, я уже утопился?
- А что я должен был ещё подумать, когда увидел твою пустую машину?!
- Так тебе и надо, Мартин. Ты заслужил этот урок. И теперь ты, наконец-то, сможешь засунуть свои дурацкие принципы сам знаешь куда.
Мартин вздохнул и улыбнулся.
- Ты прав. Я хочу поехать с тобой.
- Я рад, что нам по пути. Я так устал путешествовать один, - и Питер протянул ему руку. Он был первым человеком, кто сделал это. И Мартин, который никогда никому не пожимал руки, с улыбкой ответил на этот дружеский жест.
Апрель 2008 года
@темы: original, творчество
-
-
23.08.2010 в 18:10-
-
23.08.2010 в 20:51-
-
24.08.2010 в 09:37Akiva-san, мне самой приятно было вспомнить, как писала этот рассказ, чем жила тогда. Прошло два года, а мне кажется, что уже так много ^^ Манера писать тоже поменялась, но всё равно своё узнаётся)
Да и он сам Питеру не меньше нужен. Да, эти ребята нужны друг другу. Быть может, со временем они действительно станут хорошими друзьями)
lovelock, *автор счастлив*
Стареющий мизантроп и юный выходец из золотой молодежи Не совсем так) Ребята почти одного возраста, просто Мартин состарился раньше времени ^^" И они действительно очень разные. Такие, как Питер, вечно остаются юными, а такие, как Марти, уже с детства ворчат и жалуются на жизнь, отгораживаются от людей. Но нечто общее у них всё-таки нашлось ))
Все-таки удивительная эта штука - жизнь. Сама не устаю удивляться
Это очень важное для меня произведение
-
-
24.08.2010 в 11:46Время многое меняет, и конечно, да, они станут друзьями. И Питер будет закрывать глаза на ворчание Мартина, и все будет хорошо.
-
-
24.08.2010 в 20:29и все будет хорошо. Обязательно
-
-
24.08.2010 в 20:34-
-
24.08.2010 в 20:35-
-
04.09.2010 в 20:48в 17 лет о_О талантливые люди талантливы во всем! Спасибо, что выложила! Читать одно удовольствие)
Я знаю, что у тебя еще есть написанные тобой книги... Вот бы их как-нибудь прочесть...
-
-
05.09.2010 в 09:37Это тебе наша общая знакомая рассказала? ))) Думаю, я как-нибудь дозрею, чтобы притащить их сюда) Наверное, выложу свою любимую книжку, которую написала в 16 лет
-
-
05.09.2010 в 16:25Угу, она) Если выложишь - я буду рада ознакомиться))
-
-
06.09.2010 в 19:40-
-
06.09.2010 в 20:26-
-
07.09.2010 в 12:51